Биографии великих людей

  Главная                                   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я      


Магницкий Леонтий Филиппович



(19.06.1669 - 30.10.1739)



Кто в юные годы шёл с рыбным обозом на Москву, поступил там в лучшее учебное заведение, а вскоре после его окончания прославился как учёный? Правильно - Ломоносов. Но те же эпизоды на полвека раньше определили биографию Леонтия Филипповича Магницкого. Вот с кого Михаил Васильевич делал себя! В родную деревню Ломоносова - Денисовку на севере России сочинение Магницкого, познакомившее юного Михаила с азами арифметики, привёз в торбе односельчанин. Уже на вершине славы Ломоносов называл "Арифметику" Леонтия Магницкого и "Грамматику" Мелетия Смотрицкого "вратами своей учёности".



О Магницком не забывали на протяжении двух столетий, но вот русский парадокс - о его личности известно совсем немного. Неизвестна даже фамилия, под которой он прибыл в Москву и учился здесь. "Магницкий" - псевдоним, который придумал для него Пётр I и повелел всегда использовать вместо фамилии. Распутывая трудности, возникшие при создании Навигацкой школы - первого в России технического учебного заведения, Пётр пришёл в восторг от разговора с этим молодым соотечественником и сравнил его с магнитом, притягивающим разнообразные знания и нужных людей: "как магнит притягивает к себе железо, так он природными и самообразованными способностями обратил внимание на себя". Псевдоним, вытеснивший настоящую фамилию, звучал с польским оттенком, и Магницкий счёл нужным отметить в своих стихах, что он "природно-русский, а не немчин" (то есть не иноземец, "немой" среди русских).



Магницкий родился в июне 1669 г. недалеко от озера Селигер (сейчас в Осташковском районе Тверской области) в бедной крестьянской семье и с ранних лет помогал отцу на пашне. Тверской биограф Магницкого писал о нём: "В младых летах неславный и недостаточный человек, работою своих рук кормивший себя, он прославился здесь только тем, что, сам научившись чтению и письму, был страстный охотник читать в церкви и разбирать мудрёное и трудное". Удивительное дело - бедный молодой крестьянин, которому и спины разогнуть-то было некогда (это даже не сын зажиточного помора Ломоносов), так тянулся к знаниям, что через десяток лет уже сподобился обучать наукам дворянских отпрысков!



В 1684 г. его отправили в Иосифо-Волоколамский монастырь (на западе нынешней Московской области) как возчика для доставки рыбы монахам. Побеседовав с юным Леонтием, монахи, поражённые его грамотностью и умом, оставили отрока при обители в роли чтеца. Затем Магницкого перевели в московский Симонов монастырь (недалеко от нынешней станции метро "Автозаводская"). Монастырское начальство решило готовить незаурядного юношу в священнослужители.



Единственным учебным заведением выше обычных школ была Славяно-греко-латинская академия, учреждённая в 1685 г. при Заиконоспасском монастыре на Никольской улице (во дворе дома номер 7). В беспокойную эпоху петровских реформ академия готовила гуманитарно-образованных людей для церкви и государственной службы. Позднее через её аудитории пройдут светила русской культуры: учёный-энциклопедист М.В. Ломоносов, зодчий В.И. Баженов, поэт и дипломат А.Д. Кантемир, академик-землепроходец С.П. Крашенинников. Сословных ограничений это заведение практически не знало. Здесь продолжил своё обучение и Магницкий. Свободное время он любил проводить в монастырской библиотеке, где помимо церковной литературы было много книг по античной истории и философии, а также по точным наукам. Последние вызвали у Магницкого особое любопытство. Однако математику в Славяно-греко-латинской академии не преподавали (на русском языке за весь XVII век вышли в свет лишь два несложных руководства по счёту), и Магницкий решил самостоятельно восполнить этот пробел, обратившись к литературе на иностранных языках.



В 1700 г. Пётр I начал 20-летнюю Северную войну. Ради неё был нужен флот на передовом европейском уровне. В 1701 г. для нужд флота основали Школу математики и навигации (Навигацкую школу), которая, по мнению царя, была "не только потребна единому мореходному инженерству, но и артиллерии и гражданству к пользе". Разместили это учебное заведение в Сухаревой башне. На её третьем этаже появились учебные классы и "рапирный зал" для занятий фехтованием. Тогда в этом здании жил оригинальный учёный-шотландец и к тому времени генерал русской армии Яков Вилимович Брюс, которого московские обыватели считали колдуном и чернокнижником. Сподвижник Петра, он свёл царя с Магницким, чтобы монарх "имел случай узнать сего достойнейшего мужа" и "спасти дело от его гибели". Пётр не только воспользовался советом Брюса, но и пожаловал Магницкому деревни во Владимирской и Тамбовской губерниях, а также "приказал ему (в смысле - для него. - В.П.) выстроить дом на Лубянке".



Учреждая Навигацкую школу, Пётр сделал адмирала Ф.А. Головина её первым начальником, однако главную роль, по расчётам царя, должны были сыграть "английския земли урождённые". Здесь Пётр просчитался. Нанятые англичане совершенно не знали московскую жизнь, едва понимали по-русски да и в деле оказались на редкость нерадивыми. Москвичи обиделись на приглашение таких иноземных специалистов, и царь призадумался над своей кадровой политикой. Вскоре он пожелал "иметь в новой школе учебник не заграничного, а московского происхождения". Написать такое пособие поручили Магницкому, который прослужит в Навигацкой школе 39 лет - с самого её основания и до собственной кончины. Учебник Магницкого вышел огромным тиражом (по меркам того времени) - 2400 экземпляров - и фактически стал первой русской энциклопедией по разным отраслям математики, по астрономии, геодезии, навигации, кораблевождению. Хотя в названии упоминалась лишь исходная математическая область: "Арифметика, сиречь наука числительная..."



Буквы в этой книге церковно-славянские, так как до введения в России гражданского шрифта, воспринявшего ясность латиницы, оставалось ещё пять лет. Вместо набора литерами, по-гутенберговски, использовали массивные цельные доски, подобные пряничным.



Если пробиться через громоздкий язык петровского времени, чтение этой книги откроет немало любопытных особенностей восприятия точной науки современниками Магницкого. Во вступлении сказано: "Арифметика, или числительница, есть художество честное, независтное и всем удобопонятное, многополезнейшее и многохвальнейшее, от древнейших же и новейших, в разное время являвшихся арифметиков изобретенное и изложенное". В этом определении "художество" надо понимать как умение, "честное" - достойное, "независтное" - объективное. Такое определение арифметики, сделанное Магницким, существенно отличалось от западноевропейских, где упор делался на мудрость и сравнение с грамматикой, геометрией, астрономией, музыкой. По западноевропейской традиции арифметика была теорией чисел, а логистика - искусством счёта. Магницкий, помимо логистики, вводит ещё один раздел: "арифметика-политика, или гражданская наука". Он содержит правила числовых выкладок и предостерегает против "правил фальшивых, еже есть гадательные". Магницкий подчёркивал особое значение своего учебника для торговли - "чтобы цену товаров обретати и достаточною (её. - В.П.) исчисляти". В то же время, не довольствуясь сугубо земными целями, Магницкий включает в "Логистику" "движение небесных кругов" (то есть орбиты небесных тел). Не скрывая своего интереса к астрономии, Магницкий говорит, что "весь мир сферовиден" и само небо движется по кругу. Оно состоит из видимых и невидимых строений, а внутри него есть и "умные ангельские силы", и "чувственные". "Арифметика" Магницкого, между прочим, впервые в мировой литературе сообщила градусы широты и долготы для Москвы, Киева, Архангельска, Астрахани.



Леонтий Магницкий поначалу был горячим сторонником петровских реформ. Он приветствовал радикальное изменение летосчисления, введение гражданского шрифта (оставившего церковно-славянскому лишь религиозную сферу), изъятие ряда букв из нового алфавита. Однако вытеснение догматов веры изучением природы испугало и рассердило монастырского послушника, истово верующего Леонтия Филипповича. Сам он изо всех сил старался согласовать учение церкви и естествознание. Иногда с трогательной крестьянской наивностью, иногда изощрённо и умно, предваряя креационизм ХХ века.



Магницкий любил свою работу в Навигацкой школе, хотя ученики доставляли ему много хлопот и неприятностей. Многие из поступавших в эту школу ещё не умели читать и писать, и этот пробел надо было быстро устранять. Вдруг до Магницкого доходил сигнал, что ученики "проели кафтаны, но, истинно босыми ногами ходя, просят милостыню у икон"; "от нищенства и глада являются от школяров многие плутости вроде организации шаек для разбойных нападений на погреба обывателей".



По службе Магницкому надлежало делать вычеты с "окладов" учащихся на покупку инструментов и на "школьные всякие починки". Покидая школу (например, для стажировки в Англии), её ученики должны были сдавать Магницкому учебники и инструменты, но происходило это "с великою их противностью, что были пьяны и здорны (вздорны. - В.П.)". Среди этого казённого имущества были логарифмические таблицы, "книги морских картин" (морские атласы), "каменные доски" (аспидные, разновидность грифельных), "каменные перья" (грифели), "планные и гантирские шкалы" (линейки), "ноктурналы" (приборы для определения времени по положению звёзд Большой и Малой Медведиц).



Так между этих бытовых хлопот, научных трудов, напряжённых раздумий о примирении "законов натуры" и библейских истин, без сильных внешних коллизий прошла дальнейшая жизнь Леонтия Филипповича. Жизнь как краюха хлеба, по-крестьянски честно поделённая между служением Богу, Отечеству и Науке.



Скончался Магницкий в 70 лет. Его похоронили в церкви Гребневской иконы Божией Матери у Никольских ворот. Прах Магницкого обрёл покой почти на два века рядом с останками князей и графов (из родов Щербатовых, Урусовых, Толстых, Волынских). В надгробной надписи над захоронением Магницкого была выражена благодарность "первому в России математики учителю", личности "без всякого пороку", "любови к ближнему нелицемерной, благодарения ревностного, жития чистого, смирения глубочайшего, разума зрелого, правдодушия", "в слугах отечества усерднейшему попечителю, подчинённым отцу любезному, обид от неприятелей терпеливейшему".



Построенный ещё в XVI в. на месте деревянной церкви XV столетия, этот храм был добросовестно отреставрирован в 1924-1928 гг., затем стал пристанищем для гулко работающих механизмов Метростроя, а к первомайским торжествам 1935 года снесён до основания. Какой-сякой там лежит математик Магницкий - разбираться не стали.



Навигацкая школа пережила Магницкого почти на четверть века. Первый русский втуз закрыли в декабре 1752 г. Сухарева башня - самое крупное сооружение Петровской эпохи, по силуэту похожее на ратуши Западной Европы, - простояла рядом с институтом Склифосовского до 1934 г. Вожди-недоучки И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов вдвоём пришли к бесспорному выводу, что она не нужна социалистическому городу и должна быть снесена, после чего движение по Садовому кольцу заметно улучшится. Видные московские архитекторы и учёные протестовали сильнее обычного, но их мнением пренебрегли. В апреле-июне 1934 г. Сухареву башню методично разбирали согласно народной поговорке: "Производство кирпича по системе Ильича". В мае пресса сообщила: "Все строительные материалы предоставлены гордоротделу для использования при замощении улиц". Сохранился лишь один фрагмент этого прекрасного произведения древнерусской культуры - наличник сдвоенного окна, который реставраторы чудом сумели вывезти с шабаша вандалов и вмонтировать в стену Донского монастыря, в северо-восточном углу изнутри обители. Тогда в ней размещался музей архитектуры.



Замечательный памятник зодчества имел реальные шансы воскреснуть в начале 1990-х гг., по уцелевшим обмерам, сделанным специалистами при разборке. Но этого, как вы знаете, не случилось...



календарь
январь
февраль
март
апрель
май
июнь
июль
август
сентябрь
октябрь
ноябрь
декабрь

Rambler's Top100
© 2008, "great-people.ru"